Храм святого благоверного великого князя Александра Невского г.Тулы

2. «ПРОТИВОСТАНЬТЕ ИМ СИЛОЮ ВЕРЫ ВАШЕЙ»

 

2.1. Расстрел Крестного хода

 Первая Мировая война, и последовавшие затем революции принесли большие изменения в жизнь страны и Русской Право-славной Церкви. Они подняли на поверхность силы и движения далекие от истинного служения добру.

15 августа 1917 года в Москве открылся Поместный Собор Русской Православной Церкви. После долгих дебатов Собор наметил трех кандидатов на Патриарший престол. 5 ноября в переполненном храме Христа Спасителя, вмещавшем 12 тысяч человек, старец-затворник Зосимовой пустыни Алексий поднялся на амвон, трижды осенил себя крестом и вынул из ковчежца («по указанию Божию») жребий избранника – митрополита Московского и Коломенского Тихона.

Патриарх Тихон начал свой крестный подвиг.

Поместный Собор пытался остановить Октябрьскую рево-люцию, направлял делегации к юнкерам и отрядам большевиков, но цели не достиг. После революции начались гонения на Церковь.

Киевский митрополит Владимир, вручавший Патриарху посох святого митрополита Петра, и Петербургский митрополит Вениамин, избранный Тихоном на случай своего ареста или смерти заместителем Патриарха, расстреляны. Тобольский епископ Гермоген за попытку вызволить из ссылки царя живым привязан к колесу парохода и измочален лопастями. Пермский епископ Андроник закопан в землю живым. Архиепископ Черниговский Василий при выезде из Перми, где он расследовал убийство Андроника, схвачен и расстрелян… 

Ответом на этот беспредел стало послание Патриарха Тихона, разосланное по всем российским приходам 19 января 1918 года. В нем говорилось:

«Тяжкое время переживает ныне Святая Православная Церковь Христова в Русской Земле: гонение воздвигли на истину Христову явные и тайные враги сей истины и стремятся к тому, чтобы погубить дело Христово, и вместо любви христианской всюду сеять семена злобы, ненависти и братоубийственной брани. Забыты и попраны заповеди Христовы о любви к ближним: ежедневно доходят до нас известия об ужасных и зверских избиениях ни в чем не повинных... людей. И все это совершается... с неслыханною доселе дерзостию и беспощадной жестокостию..., с попранием всякого права и законности...

...Все сие преисполняет сердце наше глубокою болезненною скорбию и вынуждает нас обратиться к таковым извергам рода человеческого с грозным словом обличения... Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы... Гонение жесточайшее воздвигнуто и на Святую Церковь Христову: ...храмы подвергаются или разрушению чрез расстрел из орудий смертоносных, или ограблению и кощунственному оскорблению; чтимые верующим народом обители святые... захватываются безбожными властелинами тьмы века сего...

...Где же пределы этим издевательствам над Церковью Христовой! Как и чем можно остановить это наступление на нее врагов неистовых?

Зовем всех, вас, верующих и верных чад Церкви: станьте на защиту оскорбляемой и угнетаемой ныне Святой Матери нашей.

Враги Церкви захватывают власть над нею и ее достоянием силою смертоносного оружия, а вы противостаньте им силою веры вашей, вашего властного всенародного вопля, который остановит безумцев и покажет им, что не имеют они права называть себя поборниками народного блага, строителями новой жизни,... ибо действуют даже прямо противно совести народной.

А если нужно будет и пострадать за дело Христово, зовем вас, возлюбленные чада Церкви, зовем вас на эти страдания вместе с собою...» ²⁷.

Получив послание Патриарха, Тульское духовенство полностью Его поддержало и назначило на 2 февраля, праздник Сретения, Крестный ход, целью которого было выразить протест против гонений на церковь.

Перед началом Крестного хода планировалось зачитать верующим, которые должны были собраться в Кремле, послание Патриарха Тихона, а затем пройти из Кремля по Киевской улице (проспект Ленина) к церкви Александра Невского, мимо церкви Петра и Павла (ул. Ленина), Георгиевской церкви (угол ул. Ленина и ул. Братьев Жабровых), Николо-Часовни (перекресток ул. Советской и Красноармейского пр.) и вернуться обратно в Кремль²⁸.

Однако события в назначенный день развивались совсем не так, как это планировали организаторы Крестного хода. Нормальный их ход был нарушен уже в самом начале, когда протодиакон с паперти Успенского собора Кремля стал читать собравшейся вокруг него толпе послание Патриарха. Едва он прочитал несколько первых фраз, как за Кремлевской стеной, на Киевской улице, раздалась пулеметная очередь: красногвардейцы, перегородившие главную улицу Тулы, пытались запугать верующих и сорвать Крестный ход.

В Кремле началась паника, но духовенству удалось успокоить толпу и построить ее в колонну, которая в полдень под колокольный звон вышла на главную улицу города. Здесь на углу Киевской и Менделеевской улиц верующих встретили выстрелами. Красногвардейцы, стрелявшие до этого времени вверх, начали расстреливать подошедших в упор. Люди, несшие иконы, и духовенство среди улицы под градом пуль продолжали двигаться. Показался владыка (епископ Каширский Корнилий), около него было два или три человека. Сзади никого не было, впереди тоже. Прекратившаяся было стрельба опять началась. Это был один из диких, возмутительных моментов. Расстреливали человека, мирно идущего по улице.

Скоро владыка подошел к иконам, и Крестный ход под несмолкаемую ружейную пальбу, начавшуюся на всех углах Киевской улицы, продолжал свой путь. Осталось несколько убитых против гостиницы (имеется в виду гостиница «Артель»), в здании которой позднее размещались губисполком, потом — облисполком (снесена в начале 80-х годов).

Сам епископ Корнилий в интервью газете тульских эсеров «Земля и Воля», опубликованном в ней восемь дней спустя, рассказывал, что он был ранен в руку и в ногу. При оказании ему первой помощи в аптеке Белявского фельдшер Боровой вылил из сапога епископа два стакана крови. Ранены были и гимназист с гимназисткой, которые закрыли епископа Корнилия собой и помогли ему добраться до аптеки.

Всего же в этот трагический день было убито 8 и ранено около 60 человек.

Второе столкновение тульских сторонников патриарха Тихона с большевиками произошло в 1923 г. В одном из «Дел» Тульского губернского ОГПУ, которое хранится в Государственном архиве Тульской области, содержится информация об их деятельности.

В сентябре 1923 г. в Тульский губотдел ГПУ поступил рапорт одного из местных чекистов (в связи с тем, что последний лист этого рапорта в «деле» отсутствует, его точная дата и имя автора неизвестны), имевший красноречивый заголовок: «Тихоновщина в Туле снова организуется и крепнет». В этом документе говорилось:

«Притихнувшая было тихоновщина снова ожила и снова организуется... опять стали в Туле тайные собрания, на которых вырабатываются планы и проекты... Всех тихоновских церквей в Туле семь... Из этого видно, что тихоновщина не уменьшается, а растет и растет успешно»²⁹.

Начались массовые репрессии против духовенства. 28 марта 1922 г. в «Известиях» был опубликован «Список врагов народа», и первым был указан патриарх Тихон «со всем своим церковным собором». Патриарх был взят под домашний арест, началось следствие по делу о его «контрреволюционной деятельности». По всей стране, в том числе и в Туле³⁰, прошли аресты «тихоновцев».

Временной изоляцией патриарха Тихона от его сторонников в среде высшего духовенства воспользовались большевики и их агентура в церковной иерархии — «обновленцы», которые, пользуясь мощной поддержкой властей, развернули кампанию по ниспровержению Патриарта Тихона с Патриаршего престола. Для начала они добились перевода Его с Троицкого подворья в Сергиевом Посаде в Московский Донской монастырь под продолжавшийся домашний арест. Затем, прибрав к рукам канцелярию Патриарха, разослали по всем епархиям свое послание к клиру и мирянам с призывом немедленно порвать с «тихоновщиной» и перейти в «Живую церковь» (так «обновленцы» именовали свою организацию, полностью подчиненную большевикам). Была выдвинута задача создавать повсюду «живо-церковные» приходы и епархии, которые должны были возглавить «преданные революционному делу и советской власти» представители духовенства.

Однако летом 1923 г. до Тулы дошли удивительные слухи: ...в Москве совершается что-то грандиозное, из ряда вон выходящее: Василий Белавин (мирское имя Патриарха Тихона до его пострижения в монахи в 1891 г.) не Василий Белавин, как определил Всероссийский Собор 1923 года, а «Патриарх Тихон», глава Российской Православной Церкви. К «Патриарху Тихону» примкнула ...вся уже Москва, он торжественно служит во всех храмах..., освящает пред службой воду и святой водой окропляет храмы от осквернения их обновленцами — попами; после службы ему... устилают путь цветами, да он уже и не «бывший Патриарх», а действительно самый настоящий Патриарх, а не настоящий, не подлинный — это бывший Собор 1923 г., это фальшивый Собор, незаконный, и все обновленческое движение — это обман. Тихон ни от чего не отрекался, ни в чем не сознавался, осуждение его - незаконное осуждение. Он, Тихон, «красных попов всех смещает, на их место поставляет подлинных...» ³¹.

Дело в том, что после того, как Тихон «покаялся», он 16 июня 1923 года был освобожден из-под стражи, а 15 июля выпустил послание, в котором сообщил о своем возвращении к руководству Церковью, объявив, что считает решение Собора о его низложении незаконным³².

Сравнив два заявления патриарха Тихона — о раскаянии в «антисоветских поступках» и о незаконности своего низложения духовенство и верующие без особого труда дали им верную оценку: патриарх оклеветал себя, чтобы спасти церковь, но остался убежденным противником и большевиков, и их верных слуг «обновленцев». В результате сопротивление «красным попам» резко усилилось.

В Туле его возглавили четыре священника: протоиерей Александро-Невской церкви Петр Фомич Боженов, протоиерей Петро-Павловской церкви Владимир Михайлович Архангельский, протоиерей церкви Двенадцати апостолов Петр Иванович Павлушков и протоиерей Покровской церкви Михаил Михайлович Зверев.

До революции все четверо были, как отмечал сотрудник Тульского губернского ОГПУ Семенов, «козырными тузами» среди тульского духовенства, пользуясь в его среде большим авторитетом и уважением.

Петр Фомич Боженов был благочинным города Тулы и занимал лучший городской приход. П.А. Павлушков был ректором Тульской духовной семинарии, а в 1922-1923 годах прославился тем, что «упорно и грубо отрицал церковно-обновленческое движение», за что «два раза был уже в тюрьме». Неудивительно, что все эти четыре священника при советской власти не раз попадали в тюрьму, а после победы «обновленцев» в 1922 г. «за противодействие церковному обновленческому движению уволены были Тульским епархиальным советом за штат, а на их место определены священники прогрес-сивной группы, сочувствующие церковному обновленческому движению» ³³.

Теперь, после получения радостных вестей из Москвы, четверка «тихоновцев» воспрянула духом и перешла в наступление. Боженов съездил в Москву и сразу после возвращения оттуда объявил в своей церкви, что «все то, что слышно было в Туле — истинная правда. Во главе Православной Российской Церкви стоит Патриарх Тихон (а не созданный «обновленцами» на базе ВЦУ Священный Синод), который рассылает по всем городам свои грамоты и поставляет во все губернии своих архиереев... Его, Петра Боженова, ...Патриарх восстановил в штатной должности протоиерея Александро-Невской церкви и в должности благочинного г. Тулы, дав ему право «восстанавливать в должностях и устранять от должностей». На следующий день Боженов торжественно освятил воду и окропил «весь храм от осквернения» его священником-«обновленцем» ³⁴.

Дальнейшие события подробно описаны в рапорте вышеупомянутого сотрудника Тульского губернского ОГПУ Семенова от 17 августа 1923 г.

Как отмечалось в этом документе, бурная деятельность отца Петра Боженова после его возвращения из Москвы произвела на Тульское духовенство, в среде которого этот священник «явился, как Магомет среди арабов», самое сильное впечатление. По мнению Семенова, именно от «Боженова и загорелся весь «сырбор» в Туле и среди тульского духовенства». По тульским церквам стали ходить «делегаты от Боженова» и «делегаты от Патриарха Тихона», разносившие повсюду самые сенсационные слухи, например: «…у протоиерея Боженова бумаги за печатями шести иностранных держав; его... никто не может тронуть; ...батюшка — Патриарх Тихон — поможет нам». При этом «тихоновцы» не только убеждали своих слушателей из числа верующих в том, что теперь сила на их стороне, а не на стороне большевиков и «обновленцев», но и открыто призывали к решительной борьбе и с теми, и другими, говоря, что «сначала надо вытолкать из храмов «красных попов», а потом покончить и совсем с красными» ³⁵.

Результаты такой пропаганды не заставили себя долго ждать. У Боженова и трех его сподвижников сразу же появились верные помощники. Самым активным из них стал иеромонах Варсанофий
(в миру — Василий Степанович Воскресенский), живший в конторе Дмитриевского кладбища в Чулкове. Он собрал в этом районе большую «буйную толпу» верующих и призывал ее «выталкивать из храмов «красных попов» (то есть «обновленцев»), после чего обошел с подобными призывами почти все тульские церкви. Только после того как в дело вмешались чекисты и были произведены «своевременные аресты» (в частности, были арестованы члены приходского совета Александро-Невской церкви), «волнения» и «буйства» в Чулкове и в других районах города прекратились.

К тому же властям не удалось обезглавить «тихоновское» движение в Туле. Хотя чекисты приняли все меры, чтобы арестовать главного «виновника волнений» Боженова, он сумел скрыться, а тульскую «тихоновщину» возглавил другой талантливый лидер — в прошлом «иподиакон прежних архиереев», а в 1923 г. — заштатный священник Благовещенской церкви Николай Иванович Троицкий. Благодаря его усилиям, эта церковь после ареста наиболее активных «тихоновцев», действовавших в приходском совете Александро-Невского храма, стала новым центром движения.

Всего же к середине августа 1923 г. к «тихоновщине» примкнули 10 тульских священников из 60. Тихона как главу Русской Православной церкви поминали в восьми церквах³⁶.

Однако сила «тихоновцев» была не в их числе, а в их стойкости и, самое главное — в способности создать организационные центры сопротивления пробольшевистской «Живой церкви». Об этом говорило и создание Петром Боженовым «маленького Синодика», который взял на себя полномочия по замене «обновленцев» «тихоновцами», и демонстративное неподчинение архиепископу «обновленцу», Тульскому Епархиальному Совету и Священному Синоду, и образование в Веневе «Православного Веневского комитета» во главе с «тихоновцами» Михаилом Васильевичем Нектаровым и Павлом Семеновичем Масловым, которые «отделили весь город Венев от ВЦУ и Тульского Епархиального управления» ³⁷.   

Такое развитие событий сильно напугало местных «обновленцев», засевших в Тульском Епархиальном Совете, которые с пометкой «срочно» подали паническое заявление в Тульский отдел ГПУ. Этот документ так интересен, что заслуживает того, чтобы привести его целиком:

«Считаем своим долгом уведомить вас, что по имеющимся у нас сведениям в последние дни в некоторых церквах г. Тулы под руководством бывших помещиков, купцов и разных темных личностей с целью возбуждения масс устраиваются неразрешенные собрания, на коих ставятся вопросы о признании и непризнании бывшего Патриарха Тихона и, следовательно, о его виновности и невиновности в совершенных против Советской власти преступлениях. Поскольку гражданин В. Белавин (Тихон) находится под судом и свою виновность перед Советской властью публично признал, а потому уведомляем вас, что мы снимаем с себя всякую ответственность за могущие произойти последствия» ³⁸.

Авторами этого доноса, иначе такое «заявление» и не назовешь, были председатель Епархиального Совета архиепископ Виталий и члены Совета протоиерей В. Никольский, протоиерей А. Нежданов и священник Петр Маккавеев, о котором упоминает в своих дневниковых записях отец Капитон Виноградов (настоятель храма св. Александра Невского г. Тулы с 1899 г. по 1924 г.).

Летом 1923 г., как отмечал в своем докладе — «Состояние враждебных нам партий и группировок» (к таковым относилось и духовенство) — начальник губернского отдела ГПУ Матсон, тульскими чекистами «была проделана большая работа по очистке Тулы от контрреволюционного ядра», то есть от сторонников Тихона. Результатом этой «большой работы» было то, что среди 5 тысяч христиан, оказавшихся в конце 1923 г. под «властью соловецкой», наверняка был не один туляк. «Тихоновщина» была разгромлена, но свое дело участники этого движения сделали: они отстояли Русскую Православную Церковь от полного подчинения ее «красным попам», давно превратившимся в простых агентов ГПУ. Более того, в борьбе «тихоновцев» с «обновленцами» последние окончательно разоб-лачили себя в глазах верующих, которые массами стали возвращаться из «Живой церкви» в РПЦ.

Весомый вклад в эту победу внесли тульские «тихоновцы»: Петр Фомич Боженов, Василий Степанович Воскресенский (Вар-санофий), Николай Иванович Троицкий, М.П. Знаменский,
А.В. Соколов и другие. Они свято хранили верность призыву Патриарха Тихона, сделанному им еще в 1918 г.:

«А если нужно будет и пострадать за дело Христово, зовем вас, возлюбленные чада Церкви, зовем вас на эти страдания вместе с собою...»

 

           2.2. Постреволюционный период в дневниках Капитона 

                  Виноградова. Закрытие храма

 В Туле, в семье Верховцевых, а затем Вишневских сохранились дневники последнего настоятеля тульской Александро-Невской церкви протоиерея Капитона Виноградова. Следует сказать, что в 1923 году в губернской газете «Коммунар» было напечатано мнение по поводу «тихоновщины» прокурора Петербургского окружного суда. В нем говорилось: «Так как бывший Патриарх Тихон судится за контрреволюционные выступления, то все священники, поминающие его в церкви, как главу Российской Православной Церкви, подлежат уголовной ответственности»³⁹. В Туле в список имен таких священников входило и имя протоиерея Александро-Невской церкви Капитона Андреевича Виноградова…

Вот несколько выписок из дневников отца Капитона, приоткрывающих историю храма начала 20-х годов, когда Русская Православная Церковь переживала очень тяжелые времена – времена гонений и раскола:

«1921 год. Духовная жизнь замерла, общения духовенства нет, слово Божие не проповедуется из опасения, дети охулиганились. В Александро-Невской церкви служится вечерня с народным пением, и ведутся беседы с участием светских лиц, а равно ведется преподавание Закона Божия по воскресным дням. Зрение у меня слабое. Служу на память.

Март, 25-е. Четверг. Служил позднюю с молебном. Сказал поучение в подражание Божией Матери об усердном чтении Священного Писания – и с воодушевлением; с этого дня начались беседы по объяснению Евангелия. Начал после вечерни с акафистом Божией Матери кандидат в священники Тимофей Лебединский, бывший помещик, человек богословски образованный и хороший проповедник. В нашем храме проповедует и другой светский, Максим Васильевич Орлов нам помогает.

Апрель, 21-е, 1921 г. Получил извещение о награждении меня Крестом с украшениями, но Креста невозможно найти, да и дорога (если ехать за ним) до полмиллиона.

8 августа 1921 г., в воскресенье возложен на меня Крест с украшениями епископом Ювеналием при служении в нашем храме.

10 июня 1922 г. Получил в подарок от прихожан кипарисовый крест.

Возникло новое церковное движение: обновление церкви. Добиваются – епископам быть из белого духовенства, оно должно и править. Образован у нас в Туле комитет с епископом Виталием во главе.

10 июля 1922 г. Вместо осужденного Ювеналия управляет Епифанский Виталий, бывший протоиерей, принесший повинную большевикам, сидя в остроге. Многие его не признают, считая отступником. …Я еще служу. Много толков по поводу «Живой Церкви». Я скоропоспешности реформ не сочувствую. Епископу Виталию Епифанскому туляки не сочувствуют.

На съезде духовенства в Москве намечены крупные реформы: быть брачным епископам, разрешить двоебрачие священников, закрытие монастырей, по всем уездным городам – епископ.

15 августа 1922 г. От «Живой Церкви» отделился епископ Антонин… Образовано Высшее Церковное Управление. Группа «Возрождение церкви» по образцам первых христиан (якобы) с устранением всех наслоений, при активном участии верующих в делах Церкви, с отменою назначения епископов, допущением монашества как подвига, допущением белого епископата из вдовцов, с признанием власти законодательной – Соборов и администрации, с признанием на нужды Церкви налогов косвенных. Пастырь должен быть примером в религиозно-нравственной жизни для пасомых. Признание советской власти. Высшее Церковное Управление из духовенства и светских с епископом во главе.

Духовенство переживает тяжелые времена. Сохранится ли у нас Православие?

Апрель 1923 г. Читано о Церковном Соборе – приветствие его власти и осуждение Патриарха. За несочувствие революции. Странно такое отношение при общем несочувствии оной. Закончился Собор низложением Патриарха Тихона. Решено женатым быть епископами. Введен новый календарь.

4 мая 1923 г. Удручающее извещение газетное, что наше Высшее Церковное Правительство (совет) вступилось перед Англией с защитою советской власти, что якобы гонений и преследований Церкви и религии в России нет, что теперь самое благодатное время для нее, тогда как в это время – за штат пятерых священников по Туле, и мой сослужитель отец Петр Боженов, - все за «контр-революционное направление».

Пред всем светом ложь! Сколько священников расстреляно, сколько в тюрьмах! Сколько опустошено монастырей, разорено церквей, поругано святынь, осквернено алтарей. У русской Церкви ни одной школы, ни домов для своих собраний, ни церковных предметов для богослужения, ни права обучения религии, но при открытии повсюду богоборных лекций. И Собор засвидетельствовал, что правда Христова у коммунизма! Поистине, в России – и в государстве, и в Церкви – «власть тьмы».

7 мая 1923 г. Я не служил по причине увольнения за штат моего сослуживца протоиерея Петра Фомича Боженова, прослужившего 27 лет при нашем храме с ревностию и благочинно; всегда проповедовал, снискал любовь и уважение от прихода. Уволен за несочувствие новому церковному течению. Почему и служил вместо меня раннюю – прощальную литургию. На его прощальное слово ответил бывший церковный староста А.А. Любомудров с земным поклоном. Прихожане плакали.

Я был в поздней, которую служил вновь назначенный о. Петр Николаевич Маккавеев, 35 лет, из села. Стриженный и в поддевке, зачисленный в члены Управления. Человек, мало внушающий доверия – нецерковный. Я пока дал ему свой крест.

21 июля 1923 г. Суббота. Присоединение к Патриарху. В храме состоялось приходское собрание о присоединении к Патриарху Тихону и восстановлении отца Петра Боженова, уволенного за штат «Живой Церковью», восстановлении по благословению Патриарха, полученному отцом Петром Боженовым. И о прекращении сношений с местным церковным управлением.

Я по болезни и особым соображениям не участвовал. Торжество полное с благодарственным молебном и многолетием Патриарху. Но через четыре дня последовали аресты в доме о. Петра (сам уехал в Москву), члена совета и причта. Я по милости Божией избежал. Отец Петр не является. За него служить приглашен советом (приходским) священник Н.И. Троицкий.

1923, сентября 3-го дня я получил уведомление чрез приходской совет от Церковного управления об увольнении меня за штат за непоминовение епископа. И назначении двух иереев. Отец Петр проживает еще в Москве. Приходской совет решил отделиться от «Живой Церкви», быть самостоятельным, о чем уведомили политотдел. Я продолжаю служить с помощью Троицкого.

Октября 17 дня 1923 г. Держимся Патриаршей Церкви. От «Живой Церкви» приход священников не принимает. Своим епископом признаем Николая, проживающего в Москве.                    

1923 г. Ноября 7-го дня. Отец Петр, сослуживец, после 4-х месячного скрывательства арестован, в остроге. Живется тяжело, дороговизна большая.

1 декабря 1923 г. Много толков о праздновании Рождества Христова. Распоряжение светской и духовной власти – по новому стилю. Мы же – приход – по старому, и еще 4 церкви. Многие приходы не желают по новому, а от причта требует власть по новому, возникают несогласия.

1924 г. Января 15-го дня. Понедельник, большой мороз. Исполнилось 25 лет моего служения при Александро-Невской церкви г. Тулы. Я оставил службу с 27 декабря ст.ст. – 9 января н.ст. вследствие несогласий из-за перехода на новый стиль. Решил удалиться от зла, хотя приходское собрание оставило меня до 2 февраля, когда я вступил в приход. К тому же и зрение стало слабо. Из глубины души благодарю Господа за милости Его. Всего служения моего 45 лет. Чувствую себя свободнее. На дому отправляю все службы.

Стоят большие морозы. Топим чугунку».

Вот так уходили в прошлое благословенные времена уважения к вере.

В документах фонда «Исполнительный комитет Тульского городского Совета народных депутатов» имеется утвержденное Мособлисполкомом 16 февраля 1930 г. постановление Горсовета от 6 февраля 1930 г. о закрытии храма св. Александра Невского

В протоколе заседания Президиума Горсовета от 4 июля 1930 года говорится:

«Уже все знают, что наше ходатайство о закрытии церквей ВЦИК утвердил, закрыть 5 церквей: Спаса, Александра Невского, Николы на Ржавце, Донскую, собор. Мы должны констатировать, что процесс закрытия церквей происходит без привлечения общественного внимания. Первую церковь мы закрывали Александра Невского. Была попытка сопротивления, но ограничилось шумом, толпа была небольшая. Пошумело две-три женщины и тем кончилось» (стилистика оригинала)⁴⁰.

Здание храма было передано 12-й трудовой школе с резолюцией «организовать электромеханический уклон. Церковь может быть с успехом приспособлена для этих целей». Постепенно церковная территория приходила в запустение.

Из воспоминаний Николая Дмитриевича Шапошникова:

«Наше поколение из своего голодного послевоенного детства помнит площадь Александра Невского с барахолкой около храма, с грязного цвета дощатыми палатками, где продавали засахаренные конфеты-подушечки (как мы мечтали о них) и неизменную водку на розлив; с вечно толпящимися мужиками в телогрейках и старых шинелях; с неимоверной грязью, перемешанной с конским навозом. В моих детских воспоминаниях церковь вообще не сохранилась - настолько она, по-видимому была обезображена временем и невниманием городских властей. И все же храму Александра Невского в какой-то мере повезло. Во всяком случае, его не снесли, да и изуродовали сравнительно умеренно» ⁴¹.

Позднее в стенах храма находился хлебозавод, где пекли сушки. Высокая железобетонная ограда с мощными воротами и проходной и построенный рядом девятиэтажный дом надежно загораживали обезображенное пристройками и вытяжными трубами строгое здание; только голубой купол-шлем еще напоминал о его истинном назначении.

 

 

 

Назад к списку